Внутри этой семьи все научились быть правильными. Но никто — настоящими. «Клюквенный щербет» не обвиняет. Он слушает. Точнее, пытается услышать среди какофонии фраз, где каждое слово — ширма. Доа не кричит. Её не слышат. Потому что проще обсуждать её поступки, чем взглянуть в лицо собственной боли. Ведь если признать её настоящей — придётся признать и свою фальшь. А это больно.

Сериал делает ставку не на драму, а на взгляд. На дыхание. На лёгкое движение плеча, когда хочется упасть, но ты выбираешь стоять. Доа не мстит. Не спорит. Не объясняет. Она просто есть. И это — вызов. Потому что рядом с настоящим всё наносное тускнеет. А значит, рушится. «Клюквенный щербет» — это история не про правду. А про нежелание больше врать. Даже если за это придётся идти одной.