Он не знает, как держать ложку с авокадо. Не понимает, зачем в туалете подсветка под раковиной. Степан оказывается в пространстве, где всё создано для показа, а не для жизни. «Особняк случайностей» не высмеивает роскошь. Он просто ставит рядом с ней человека, который всю жизнь пользовался вещами, а не демонстрировал их. И в этом столкновении возникает не конфликт, а ритм. Странный. Смешной. Честный.

Дом не выталкивает. Он наблюдает. И с каждой сценой становится понятнее: здесь важны не детали интерьера, а то, кто наконец рискнёт расправить плечи. Степан сначала просит прощения за каждое движение. Потом — начинает двигаться. И это уже изменение. Не внешнее. Внутреннее. Потому что если ты смог выдохнуть в доме, где даже стены смотрят с осуждением, — ты точно на шаг ближе к себе.